— Тэлли? — окликнул ее Дэвид.

— Извини. Просто вы… вы такие похожие!

Родители Дэвида дружно рассмеялись, а Тэлли почувствовала,что краснеет.

— Мы привыкли, что все удивляются, — объяснилотец. — Вас, городских деток, это всегда шокирует. Но ведь тебе кое-чтоизвестно о генетике, правда?

— Конечно. Я все знаю про гены. У меня есть двезнакомые уродки, они сестры и выглядят почти одинаково. Но родители и дети?Поверить не могу!..

Мать Дэвида постаралась сохранить серьезное выражение лица,но в ее глазах играла улыбка.

— Черты, которые мы наследуем от родителей, это и естьто, что делает нас разными. Большой нос, тонкие губы, высокий лоб — все то, чтоотнимает у нас операция.

— Предпочтение отдается всему среднему, — добавилотец.

Тэлли кивнула, вспоминая школьный курс биологии. Средниепоказатели характеристик лица человека служили главным шаблоном для операции.

— Конечно. В чужом лице человек всегда ищет черты,близкие к средним.

— А в семьях из поколения в поколение передаются какраз не средние черты. Погляди на наши большие носы. — Отец ущипнул Дэвидаза нос, Дэвид выпучил глаза.

Тэлли заметила, что нос у Дэвида крупнее, чем у любого изкрасавцев. Почему же она до сих пор этого не замечала?

— Это одна из многих вещей, с которыми расстаешься,когда становишься красивым. Фамильный нос, — сказала мать Дэвида. —Эз, включи-ка обогреватель.

Только теперь Тэлли почувствовала, что дрожит, но вовсе неот холода. Все это выглядело так странно! Поразительное сходство Дэвида с отцомпросто не желало помещаться у нее в голове.

— Все нормально, — промямлила она. — Тут увас очень здорово… м-м…

— Мэдди, — представилась мать Дэвида. — Можетбыть, присядем?

Судя по всему, Эз и Мэдди их ждали. В гостиной на столестояли четыре старинные чашки на блюдечках. Вскоре на электрической плитенегромко засвистел чайник. Эз налил кипяток в заварочный чайник, и по комнате распространилсяцветочный аромат.

Тэлли огляделась по сторонам. Этот дом очень отличался отжилищ в поселке. Он больше походил на стандартное жилище пожилых красавцев,наполненное не самыми нужными вещами. В углу — мраморная статуэтка, на стенах —красивые коврики, расцвечивающие комнату яркими красками и сглаживающие острыеуглы. Похоже, собираясь бежать из города, Мэдди и Эз захватили с собой многобагажа. И в отличие от уродцев, которые не имели ничего, кроме форменной одеждысвоего интерната и прочих одноразовых вещей, эти двое явно обрастали имуществомвсю жизнь до самого побега.

Тэлли выросла в окружении работ Сола — абстрактных фигурок,в которые он превращал подобранные ею в парках сучья и ветки. Может быть,детство Дэвида не так уж отличалось от ее детства.

— Все это выглядит так знакомо, — призналась она.

— Дэвид тебе не говорил? — спросила Мэдди. —Мы с Эзом из того же города, откуда пришла ты. Если бы мы остались там,возможно, именно мы превратили бы тебя в красотку.

— О… наверное, — пробормотала Тэлли.

Если бы они остались в городе, не было бы Дыма и Шэй никогданикуда не убежала бы.

— Дэвид говорит, что ты добралась сюда водиночку, — сказала Мэдди.

Она кивнула.

— Я ушла из города, потому что хотела разыскатьподругу. Она оставила мне указания.

— И ты решила пойти одна? Разве ты не могла подождать,пока тебя заберет Дэвид?

— Не было времени ждать, — объяснил Дэвид. —Тэлли ушла ночью перед своим шестнадцатилетием.

— Вот уж воистину — тянула до последнего, —покачал головой Эз.

— Да, зато это так романтично, — одобрительнопроговорила Мэдди.

— На самом деле у меня почти не оставалось выбора. Ядаже не слышала о Дыме до тех пор, пока Шэй, моя подруга, не объявила мне, чтоуходит из города. А это случилось примерно за неделю до моего дня рождения.

— Шэй? Похоже, мы с ней не знакомы, — заметил Эз.

Тэлли посмотрела на Дэвида. Тот пожал плечами. «Он никогдане приводил сюда Шэй? Что же между ними все-таки было?»

— Значит, ты быстро приняла решение, — заключилаМэдди.

Тэлли поспешно вернулась к реальности.

— Пришлось. Другого шанса у меня не было.

— Так сказать мог бы только истинный дымник, —проговорил Эз и разлил по чашкам темную жидкость. — Чаю?

— Да, с удовольствием.

Тэлли взяла чашку с блюдцем и почувствовала жар, исходящийот тонкого белого материала чашки. Догадавшись, что это одно из обжигающихзелий дымников, Тэлли сделала осторожный глоток. Напиток оказался горьковатым,Тэлли невольно скривила губы.

— Ох. Я… Простите. Если честно, я раньше никогда непила чай.

Эз удивленно широко раскрыл глаза.

— Правда? Но когда мы жили в городе, чай там был оченьпопулярен.

— Я слышала об этом. Но его больше пьют старики. Тоесть… я хотела сказать, что чай больше любят пожилые красотки и красавцы.

Тэлли стоило больших усилий не покраснеть.

Мэдди рассмеялась.

— Ну, мы уже распрекрасно состарились, поэтому нам чайвполне годится.

— Говори за себя, дорогуша.

— А ты вот так попробуй, — посоветовал Дэвид иопустил в чашку Тэлли маленький белый кубик.

Следующий глоток оказался сладковатым. Сладость прогналагоречь. Теперь можно было пить и не кривиться.

— Думаю, Дэвид тебе успел немного рассказать онас, — сказала Мэдди.

— Он… Он сказал, что вы убежали из города давно. До егорождения.

— Да? — вздернув брови, проговорил Эз.

Выражение лица у него стало в точности такое, как у Дэвида,когда кто-нибудь из бригады, трудившейся на расчистке железнодорожной колеи,делал что-нибудь легкомысленное или опасное, держа в руках вибропилу.

— Я не все Тэлли рассказал, — отозвалсяДэвид. — Только то, что я вырос не в городе, а здесь.

— Остальное нам оставил? — немного напряженновыговорил Эз. — Очень любезно с твоей стороны.

Дэвид в упор посмотрел на отца.

— Тэлли пришла сюда для того, чтобы убедиться, что с ееподругой все в порядке. Она добиралась до Дыма совсем одна. Но, возможно, онане захочет остаться.

Мы никого не принуждаем силой жить здесь, — возразилаМэдди.

— Я не об этом говорю, — покачал головойДэвид. — Я думаю, она должна узнать правду, прежде чем решит вернуться вгород.